— Недоступна — значит в аудитории, сейчас везде заглушки стоят, чтобы в телефонах не ковырялись! — я врал, врал напропалую, чтобы не тревожить Киру. Девочка моя, где же ты, глупышка?

Я помахал Кире и запрыгнул в машину. Что делать? Звонить Владу не хотелось, еще рано. Надо придумать. Я гипнотизировал телефон, стараясь сообразить. Черт! Хоть бы она его взяла, хоть бы не выбросила. Когда я купил телефон, я занес ее данные. С помощью приложения я могу найти ее.

Автовокзал. Черт! Я убью ее! Спидометр зашкаливал, я обгонял, перестраивался и пролетал на красный, чтобы успеть, не опоздать! Если уедет, то я не смогу ее найти, тогда придется рассказать Владу. Что за муха ее укусила?

Я бросил машину на привокзальной площади и помчался в здание вокзала. Толпы людей сновали вокруг. Я крутил головой в поисках знакомой рыжей копны волос, но ее не было. Я выскочил на перрон, тут было еще больше людей. Паника начала накрывать меня. Я встал на верхнюю ступень лестницы, чтобы посмотреть на толпу с высоты.

Бинго! Мира сидела на скамейке, прижав к груди свой старый синий рюкзак. Пробираясь сквозь толпу, я не спускал с нее глаз, боясь, что она исчезнет, как мираж. Моя девочка склонила голову на бок, и я увидел слезы. Все ее лицо было мокрым от слез. Я остановился всего в паре метров, чтобы отдышаться. Мира держала в руках свой рисунок и гладила пальцем изображение. Я не мог разглядеть, что было там, но это неважно. Главное, что я успел.

Я сел рядом с ней, она даже не обратила на меня внимание. На листке в клеточку были нарисованы все, кого я знал, все, кого я любил. Кира, Влад и Димоня, родители Влада, Кися с Кириллом, мы с Максом.

— Привет, не знаешь когда автобус в город под названием ТЫСОШЛАСУМА? Я чуть не умер!

— Что? Что ты здесь делаешь? Уезжай! Я все решила! Мне не нравится так жить! Я не могу привыкнуть. Она мне не сестра! А вы — не семья! — Мира не поворачивала голову в мою сторону, а мне было необходимо видеть ее глаза! Мне нужно убедиться, что она врет! Нагло врет!!

— Посмотри на меня!

— Нет!

— Посмотри на меня! — рявкнул я.

— Нет! Мне не нужна ваша семья! Мне не нужны ваши посиделки, обнимания! Я не такая! Это не мое! Это все бред! Я — другая! Я выросла в детдоме, меня никогда не обнимали и не устраивали в институт! И уж точно не спрашивали, чего я хочу от жизни! Я привыкла так жить! Большего мне не нужно!

Чертовка! Я схватил ее за руку и дернул на себя. Мире пришлось повернуться. Я прав, все ее лицо было мокрым от слез, кожа покраснела, а искусанные губы тряслись.

— Малыш! Посмотри на меня! Мне нужны твои глаза! Мне нужно убедиться. Если все это правда, то зачем тебе этот рисунок? — я выхватил листок и, чиркнув зажигалкой, поджог. Пламя быстро охватило уголок, направляясь, прямо к центру.

— Нет! Никит! Что… Что… что ты наделал? — Мира заревела в голос.

Пора заканчивать это цирк, на нас стали обращать внимание скучающие пассажиры. Я потушил рисунок и убрал его в карман. Потом взял ее за руку и повел к машине. Мира ревела в голос, ее плечи дергались, а плач срывался на хрип. Усадив в машину, я пристегнул ремень.

Так, нужна тишина. Тишина… Конечно! Я вырулил в сторону поселка. Черт, декоратор не дождался, наверное. Ладно, завтра ей позвоню, сейчас не до нее. Мира всю дорогу плакала, а я сжимал ее маленькую ручку. Боже, как я рад, что успел! Я счастлив, что она здесь, что она рядом! Нет ничего прекрасней, чем видеть ее и знать, что она в безопасности!

— Тебе лучше заткнуться и принять то, что я даю тебе… Прими это и смирись… Станет легче… — всю дорогу шептала Мира и плакала.

Меня радовало даже то, что она меня не отталкивала, что позволяла просто быть рядом. А с остальным мы разберемся! Обязательно разберемся!

Глава 20

Никита

Я смотрел, как спит Мирослава. Ее маленький носик морщился, а пухлые губы то и дело поджимались. Мира свернулась на кресле, положив голову на подлокотник. На ней снова был тот самый джинсовый комбинезон с дырой на колене. На ногах розовые кеды, а рыжие кудри собраны на макушке. Девчонка… Что случилось у этого солнечного комочка? Как девчонка, которую поцеловало солнце, могла так запутаться? Она говорила, что мы ей не нужны, что Кира — не сестра, а в глазах стояли слезы…

— Да, Кость… — я достал телефон и сел на веранду, откуда мне прекрасно было видно машину. Черт! Я теперь постоянно буду думать, о ней, постоянно бояться, что она сбежит, исчезнет!

— Я все узнал, но порадовать мне тебя совершенно нечем. Она правда из Б*****го, родилась, выросла, полная отличница, но два года назад умерла ее подруга. Официально от обморожения. Но мои источники говорят, что передозировка…

— Положи трубку… Я сама все расскажу! — за спиной стояла Мирослава, она не смотрела мне в глаза и ковыряла дыру на комбинезоне.

— Кость, до завтра! — я отключился и убрал телефон в карман пиджака. На веранде стояли стулья, Мира огляделась, но всё же запрыгнула на деревянные перила и свесила ноги.

— Напиши Кире, скажи, что в институте и приедешь на такси. Не заставляй ее нервничать, — я снял пиджак, развязав галстук, сел на шезлонг. Я расслабился, понимая, что мне нельзя показывать эмоции, она должна видеть во мне безэмоционального мужчину, способного защитить ее. А я должен ее защитить, я хочу этого… Мирослава написала сестре и убрала телефон в карман. Она глубоко вдыхала воздух, словно настраиваясь. Потом спрыгнула и села на пол, прислонившись к стене.

— Я никогда не думала, что буду изливать свою душу мужчине, которого знаю чуть больше месяца! С которым переспала через несколько дней после знакомства, который женат! Черт! — она откинула голову, стараясь остановить слезы. Мне очень хотелось сесть рядом, уткнуться в ее волосы и утешить. Но еще больше мне нужна информация, чтобы помочь ей, мне нужно знать все. Поэтому и лежал на шезлонге, курил и внимательно слушал, не издавая и шороха…

Мирослава

Когда мне было 11 лет, в наш детдом перевели новых детей. Среди них была маленькая мулаточка с красивым именем Галя. У меня никогда не было подруг, все называли меня Рыжей и не играли. Я сначала обижалась, а потом начала учиться и читать. А когда появилась Галя, она подошла ко мне и сказала:

— Ты в курсе, что из всей этой серой массы, выделяемся только мы с тобой? Ты рыжая, а я — черная! — рассмеялась она и обняла.

Ее грубые мелкие кудряшек щекотали мое лицо. И мне было комфортно. Вот так мы и стали дружить. Мы спали на одной кровати, гуляли, мылись… Меня впервые в жизни стало две… Меня было две! И мне это нравилось.

Четыре года назад моя подруга познакомилась с парнем, они стали ходить в кино по выходным, когда за нами смотрели плохо, а директриса была дома. Галя была счастлива, как ребенок. Ее глаза горели, она просто боготворила его. Денис — то, Денис — сё… Она пыталась вытащить меня с собой, но мне не хотелось. Куда бы я ни приходила, привлекала к себе чересчур много внимания. Как ни странно, сначала смотрели на меня, а потом на Галю. Но мне это не нравилось.

Я радовалась за нее, а потом стала замечать, что она меняется. Появляются дорогие подарки. Модный телефон, планшет, часы… Галя отшучивалась, но я не отставала. Потом становилось все хуже и хуже.

Однажды ночью, мой телефон зазвонил… А в трубке послышался хрип.

— Славка, помоги… — это была моя Птичка. Это была моя Галочка.

— Ты где?

— На улице! Мне плохо, я умираю!

Я сорвалась бежать, одеваясь по пути, выбежала на улицу, разбудив сторожа. Шел настоящий снегопад, я ничего не видела, на мне были только пижама и кроссовки. Во дворе никого не было, но я знала, что она просто не могла мне соврать, она не могла! Я достала телефон и стала перезванивать ей. Есть! Трель знакомой мелодии шла откуда-то из-за забора, я бросилась бежать. Снег обжигал голые ноги, забивался в кроссовки, но я не замечала. Я не смогла открыть калитку…